Рана была неглубока. Рассеченная смоляным мечом кожа расходилась в стороны; подцепив ее, можно было рассмотреть ровные покровы мышечных тканей. "Незначительные механические повреждения" - флегматично записал Штейн в медицинскую карту своим разъезжающимся в стороны почерком.
Сломано ребро - наверное, когда падал, неудачно ударился. Соул наверняка еще в форме демонической косы сдерживал атаки противника лезвием. Штейн на всякий случай проверил другие кости, но все было в порядке. Удивительно.
Блестящие красноватые волокна. Слой кожи. Кровь течет из пореза.
Это так сильно возбуждало фантазию, что Штейн зашил наскоро, как можно громче напевая джазовую мелодию из комнаты Шинигами.
Пусть глушит посторонние мысли; надо отвлечься. Бог Смерти не смыкает глаз, он следит за тобой, следит. Не будь наивен и делай свою работу.
"Делай свою работу", - про себя повторил Штейн, шагая по коридору.
Он делает свою работу - спрашивает о больном мальчике, которого оперировал. Ничего особенного.
Франкен стучит в дверь, задумавшись о чем-то, а не из желания соблюсти формальности. И открывает сразу после стука, не дожидаясь ответа.
- Доброе утро, - на самом деле день, но какое Штейну дело? - Медуза-сан.
Штейн не был мастером превращать эмпирические ощущения в слова - ему больше давались точные академические формулировки. Но глас логики становился тише при попытке анализировать Горгон беспристрастно. Словно в ней был какой-то запах, а может, звучание ее голоса или движение невыразительных желтых глаз - что-то, действующее на Штейна как анальгетик, разбавленный в вине. Все установки, возведенные для того, чтобы существовать в мире Города, созданного Шинигами, рушились.
- Я хотел бы узнать, как себя чувствует Соул. В конце концов, прошло три дня. Он приходил в себя?
По расчетам Франкена - уже должен был.
- Быть может, он жаловался на боль?
Возможно, Штейн забыл в нем тампон, когда зашивал.
Франкен улыбнулся, сверкнув стеклами очков и нащупав в кармане скальпель. Еще далеко до полуночи, но он уже чувствует себя в настроении.
Удивительно.